Приветствую Вас, Гость
Главная » Статьи » Воспоминания

К ВОПРОСУ О ПЕРСОНАЛЬНОМ УЧЕТЕ БЕВОЗВРАТНЫХ ПОТЕРЬ КРАСНОЙ АРМИИ

К ВОПРОСУ О ПЕРСОНАЛЬНОМ УЧЕТЕ БЕВОЗВРАТНЫХ ПОТЕРЬ КРАСНОЙ АРМИИ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

В помощь для самостоятельного поиска погибших и без вести пропавших бойцов РККА.

    Одним из первых документов, регламентирующих введение в действие личных медальонов с персональными данными военнослужащих РККА и Красном Флоте является "Инструкция по использованию медальонов с личными сведениями о военнослужащих РККА и Флота" от 14 августа 1925 года. Таким образом, можно предположить, что с введением медальонов в РККА была предпринята попытка организовать персональный учет безвозвратных потерь Красной Армии во время боевых действий. Насколько введение медальонов оказалось эффективным и результативным, судить сложно. Но   можно предположить, что военные операции РККА на озере Хасан и на Холгин-голе, а особенно война с белофиннами 1940 года выявили серьезные недостатки, что послужило основанием для  введение в действие 15 марта 1941 года Приказа НКО № 138 с Приложением "О персональном учете потерь и погребении личного состава Красной Армии в военное время".

      Введение в действие указанного приказа отменяло Приказ НКО 1939 года № 23896. При этом, следует заметить, Приказом № 138 от 15 марта 1941 года были внесены изменения как в содержание вкладных листков медальонов, так и в документооборот по учету безвозвратных потерь и извещений о смерти военнослужащего РККА. Об этом прямо указано в приказе  - "Главному интенданту Красной Армии приказывалось до  1 мая 1941 г. снабдить войска медальонами и вкладными листками по штатам военного времени, а штабы военных округов — бланками извещений и форм именных списков". Фактически, приложение к Приказу №138 - "Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время" определяло  и подробно регламентировало не только систему персонального учета безвозвратных потерь на фронтах, но, также, определяло порядок погребения погибших и устанавливало единые правила извещения родственников о судьбе военнослужащих РККА и Флота.

    В этой связи особый интерес в рамках самостоятельной поисковой деятельности по установлению судьбы солдата представляет раздел Положения, определяющий порядок организации учета безвозвратных потерь в штабе полка (отдельной части). Во-первых, на командира полка (отдельной части) возлагалась полная ответственность за точный учет потерь в полку и за своевременность донесений о потерях в штаб дивизии.
Во-вторых, персональный учет потерь в штабе полка и в отдельной части производился по именным спискам персональных потерь в подразделениях, входящих в состав полка (отдельной части), то есть - на уровне взводов, рот, батальонов. После точного установления персональных потерь путем строгого контроля, штаб полка издавал приказ по полку со списком выбывших из полка, а также вносил соответствующие изменения в учетные документы штаба полка и через каждые три дня представлял в штаб дивизии по форме 2 Список персональных потерь всего личного состава полка. Таким образом, что особо значимо для поисковиков, Списки безвозвратных потерь полка за определенный период (за 3 дня) могли храниться, как архивных документах  штаба конкретного полка, так и в архивах  штаба дивизии.

       При установлении факта смерти военнослужащего и места его погребения, штаб полка незамедлительно  высылал непосредственно родственникам или в районные военкоматы Извещение по форме 4. При этом следует учитывать, что извещение  по месту жительства родственников направлялось из полка на начальствующий состав и младший начсостав сверхсрочной службы. А вот  на рядовой и младший начальствующий состав срочной службы и запаса извещения направлялись в адрес районного военного комиссариата.  И здесь возникает уместный вопрос - а как должно было поступать, если территория, где проживали родственники погибшего бойца находилась во временной оккупации противником или же родственники были эвакуированы, являлись беженцами? Или же, в силу ряда причин, родственники  изменили адрес? У меня пока ответов на эти вопросы нет.

   Например, мой дед, красноармеец Егор Андреевич Переславцев, уроженец Воронежской области, по сведениям ОБД-Мемориал пропал без вести весной 1943 года. В процессе поиска информации о нем удалось установить, что дед воевал в 847 артиллерийском полку 278 стрелковой дивизии 50 Армии Брянского фронта и, вероятно, погиб в окружении в октябре 1941 года.  Воронеж и часть области, находившаяся во временной оккупации были освобождены в январе 1943 года. С учетом того, что для возобновления работы почты потребовалось два-три месяца,  получается, что с апреля 1943 года дед, если бы он был живой, мог написать с фронта письма бабушке и она их могла получить. После войны, в 1946-47 гг.  работники райвоенкоматов повсеместно проводили  подомовой обход и опрос родственников. Поскольку бабушка не располагала сведениями о деде с момента призыва на фронт, в послевоенных документах учета потерь  формально  проставили дату - апрель 1943 года, т.е.  уже после освобождения территории области от войск противника. Реально дед погиб в октябре 1941 года. И таких случаев "заблуждений" встречается довольно много.

  Без вести пропавшие военнослужащие учитывались в штабе полка в течение 15 дней как временно выбывшие. На командиров частей и подразделений возлагалась обязанность принять все меры к выяснению судьбы пропавших без вести бойцов.
Если в течение 15-дневного срока информации не поступало, то без вести пропавшие бойцы заносились в список безвозвратных потерь подразделения (взвода, роты, батальона), о чем сообщалось в штаб полка. На основании этого без вести пропавшие приказом по полку исключались из списков личного состава, о чем направлялось донесение по команде в штаб дивизии.

    По истечении 45 дней с момента пропажи, штаб полка предпринимал меры об извещении родственников или районных военных комиссариатов о без вести пропавших бойцах. Впоследствии, если судьба без вести пропавших военнослужащих была установлена, о них немедленно сообщались дополнительные сведения как по команде- в штаб дивизии, так и в РВК или родственникам.

    Следует заметить, что столь подробная регламентация учета безвозвратных потерь была разработана в мирное время, без учета особенностей ведения боевых действий и во многом  совершенно не учитывала, что Красной Армии придется отступать, что многие дивизии и полки оказались в окружении, где  самостоятельно уничтожали штабные документы, в том числе и по учету безвозвратных потерь. Кроме того, часть территории Советского Союза была во временной оккупации, что прервало почтовое сообщение.   

    Необходимо также учитывать и такой важный факт, как погребение погибших бойцов. Как правило, когда это было возможно, захоронения погибших осуществляли специальные похоронные команды. В случае отступления, как и при наступлении, захоронения часто осуществляли местные жители. Порою захоронения осуществляли  похоронные команды противника. И в том и в другом случае учет мест захоронений не производился или же осуществлялся формально. При этом медальоны и другие документы бойцов с их персональными сведениями могли быть утеряны при переноске тел к месту захоронения или умышленно уничтожены местными жителями, чтобы скрыть информацию от солдат противника.

    Например, вот воспоминания о боях на Дону. "...О том , какие здесь шли   бои  знают лишь молчаливые «свидетели» - братские могилы января-февраля 1943 года в станице Манычской, хуторах Красный, Усьман, Первомайский (Самодуровка), Арпачин, Тузлуков….

      Я побывал во многих этих местах и много слышал рассказов о том, что после  боя   солдаты  уходили дальше, а  на   полях  лежали убитые и раненые. А потом аж до марта месяца их  хоронили  местные жители- старики, женщины , дети и подростки. В хуторе Баранники я встретился со старожилом, который будучи подростком , после  боя  за переправу на Маныче у хутора Сталино (ныне исчезнувший) – весь остаток января и февраль собирал и  хоронил  тела наших погибших и замерзших  солдат . Такую же историю я услышал от краеведа, учителя средней школы хутора Московский (Мартыновский район). Здесь остатки погибших лежали  на   поле   боя  до марта...
       А вот свидетельства других: «Старики хутора Тузлуков сразу стали собирать убитых. Они запрягали волов в сани и целую неделю ездили по всей округе, собирая  солдат . Укладывали их в воронки. Сколько их было, воронок, набитых мёрзлыми трупами — тридцать? Сорок? Пятьдесят? Кто знает? Счёту не было...»

     Источник:  http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m7/0/art.aspx?art_id=416

  А вот воспоминания Потанина Л. С., директора музея истории народного образования г. Мценска "В августе 1943 года, когда нас уже под Орлом освободила Красная Армия, мы вернулись домой. В Елизаветинку нас не пустили — земля еще была напичкана минами, да и самой деревни не было… Стояла страшная жара. С полей, заросших бурьяном, ветер приносил смрадный запах разлагающихся тел солдат. Всего несколько дней тому назад здесь шли жестокие бои. Большие потери были с обеих сторон…      Председатель колхоза Докукин И. Т. собрал человек 5 подростков и попросил хоронить убитых в бою воинов…

        Нашли в блиндажах лопаты и пошли на то самое поле. Среди бурьяна еще стояли полусгнившие копны… Перед глазами и сейчас стоит это страшное поле, усеянное телами погибших. Много их было. Хоронили целый день недели полторы. Со счета сбились. Одно я помню хорошо, что подобрали только солдатских документов два вещмешка!

Трупы полуразложились на солнце. Их нельзя было переносить в одно место. Копали могилу рядом с убитыми, опускали тело в могилу и засыпали землей, не ставя памятников и обелисков… Трупный запах, разлагающееся тело, трупные черви… Несколько дней мы не могли толком есть, ночами снились кошмары… Потом привыкли, работали в противогазах…"

       Для чего предназначался и что представлял собою медальон в соответствии с приказом №138 от 15 марта 1941 года?  В целях организации учета потерь личного состава в военное время каждому военнослужащему с момента его прибытия в часть выдавался медальон с вкладным листком в двух экземплярах. При этом, надо заметить, медальон  записывался в вещевой аттестат. Наличие медальона и правильность заполнения его вкладыша периодически проверялись на утреннем осмотре.  Медальон хранился (носился) в специальном кармане, пришитом на внешней стороне пояса брюк (с правой стороны). Вкладыш медальона представлял собою два экземпляра, при этом предполагалось, что один экземпляр вкладыша медальона у убитых и умерших от ран должен был изыматься бойцами команды, наряжаемой для очистки поля боя. Боец такой команды должен был вынуть один экземпляр вкладыша медальона  убитого и передать его в штаб той части, распоряжением которой они производили очистку поля боя. Второй экземпляр остается в медальоне при убитом или умершем от ран. Таким образом, о смерти военнослужащего должна была сообщать та воинская часть, в которую был передан вкладыш медальона, независимо от того, к какой части принадлежал убитый военнослужащий.

    Вкладыши, изъятые из медальонов  убитых бойцов, командиры частей должны были хранить  в штабе части,   при этом на них возлагалась обязанность по составлению списков убитых по форме 2 и направление списка в штаб дивизии. Отдельные части, которые не входили в состав дивизии, направляли списки по форма 2 в штаб того соединения, которому они непосредственно подчинены.

   Обратим внимание на организацию учета в санитарных учреждениях. Согласно Положения к приказу №138 от 15 марта 1941 года о военнослужащих, непосредственно поступивших в лечебные учреждения, - подобранных на поле боя или явившихся лично, руководство лечебных учреждений должно было  немедленно сообщать командирам соответствующих войсковых частей. Об умерших от ран в лечебном учреждении, а также  на умерших в пути при эвакуации руководство лечебных учреждений составляло Списки по форме 3, которые направлялись один раз в пять дней по команде: лечебные учреждения дивизионного назначения — в штаб дивизии, корпусного — в штаб корпуса, армейского — в штаб армии, фронтового — в штаб фронта.

    О лицах, умерших от ранения в пути следования в лечебные учреждения, начальник транспорта, сопровождающий их, был обязан подробно доложить лицу, принимающему раненых. При этом он сообщал точные сведения о количестве умерших в пути, где они были оставлены для погребения или же были погребены. Один экземпляр вкладыша медальона, снятого начальником транспорта с умершего в пути следования, передавался  лицу, принимающему раненых. В случае отсутствия у умершего медальона, сопровождающий обязан был принять меры к установлению личности умершего. В свою очередь, Начальник лечебного учреждения обо всех умерших в пути сообщал Списками по форме 3, наравне с умершими в госпитале или лечебном учреждении.

     Лечебные учреждения, расположенные в тыловых округах, составляли по форме 3 Списки  умерших в госпиталях, эвакуированных с фронта. Такие списки  один раз в 5 дней направлялись в санитарный отдел округа. На основании полученных списков, Санитарные отделы округов, в свою очередь,  представляли обобщенные списки  в Управление по укомплектованию войск в обозначенный период - к  1, 10 и 20-му числу каждого месяца.

    Следует отметить, что в случае смерти военнослужащего в лечебном учреждении, а также  на умерших при эвакуации,  руководство лечебных учреждений самостоятельно извещали родственников военнослужащего путем направления Извещения по форме 4, руководствуясь при этом  порядком, изложенным в Положении к приказу №138 от 15.03.1941 года для штаба полка.

   Для самостоятельного поиска целесообразно рассмотреть действия военных комиссариатов при получении Извещений по форме 4 из войсковых частей или лечебных учреждений на убитых, умерших от ран, пропавших без вести. При получении Извещения сотрудники военкомата оставляли экземпляр у себя для учета,  а родственникам выдавалось аналогичное извещение по форме 4, но от имени райвоенкомата.  При этом, как правило, до момента выдачи Извещения семье, райвоенком предпринимал меры по проверке  места жительства семьи и уточнял - не вернулся ли военнослужащий с фронта. В случае возвращения военнослужащего с фронта, на которого было выслано извещение войсковой частью как на погибшего, РВК предпринимал меры по выяснению обстоятельств нахождения по месту жительства, о чем сообщал в Управление по укомплектованию войск Генштаба Красной Армии. Одновременно с этим, военкомат уточнял вопрос обоснованности получения пенсии семьей, поскольку контроль за правильностью назначения и выдачи райсобесом пенсии семьям погибших военнослужащих возлагались на военкоматы.

   Таким образом, в архивах военкоматов могут сохраняться документы из воинских частей, а также документы, представляемые военкоматами в райсобесы для назначения пенсий. В свою очередь, в архивах райсобесов также могут храниться списки с указанием сведений о назначенных пенсиях.

    Конечно, для мирного времени Приказ №138 от 15.03.1941 года был весьма актуален. Однако война, ожесточенность боев на границе, горечь отступлений и окружений внесли свои отрицательные коррективы. Уже в первые недели Великой Отечественной войны стало понятно, что Приказ №138 практически не работает. Учет численного и боевого состава, как и учет безвозвратных потерь личного состава в штабах действующих армий, в дивизиях и полках осуществлялся формально, а порою и вовсе было не до учета.  Сведения штабов фронтов о численном и боевом составе порою не соответствовали реальному положению. Штабы всех рангов срочно запрашивали ГКО о пополнении, при этом, порою совершенно не владели обстановкой, не наладили надлежащего учета и контроля. 

     Это потребовало принятия неотложных мер по наведению должного порядка. 16 августа 1941 года заместитель Народного комиссара обороны СССР армейский комиссар I ранга Е. ЩАДЕНКО  издал Приказ № 0296 "Об упорядочивании учета и отчетности о численном и боевом составе и потерях личного состава в действующих армиях и в округах". В частности, в приказе прямо указывались  недостатки по организации и ведению учета, а также предлагались жесткие меры по наведению порядка. "Учет личного состава, вооружения и всех видов имущества в частях действующих армий поставить так, чтобы он отражал фактическое состояние в войсках... Виновных в невыполнении табеля донесений, а также в даче неполных и неправильных сведений привлекать к ответственности..."

     Несмотря на предпринимаемые жесткие меры, наладить в действующей армии надлежащий учет не представлялось возможным. Ожесточенные оборонительные бои, часто переходящие в контрнаступления, случаи окружения значительного числа войск, отступление в глубь территории, наряду с случаями утраты командирами возможностей управления вверенными частями и подразделениями и огромные потери личного состава - все это, безусловно, значительно искажало реальную обстановку и не позволяло должным образом вести учет безвозвратных потерь личного состава. Именно 1941-42 годы являются наиболее "закрытыми" для самостоятельного поиска. Недостаток, а порою и полное отсутствие документов по учету потерь, имеющиеся противоречия в документах, безусловно, осложняют и затрудняют проведение поисковых исследований. Порою для того, чтобы иметь возможность установить судьбу того или иного бойца, приходится по крупицам восстанавливать боевую летопись полка или дивизии, собирать и анализировать сотни различных документов.

      В трагические дни масштабного наступления германских войск на Москву, 7 октября 1941 года Народный Комиссар Обороны СССР И.В. Сталин подписал Приказ № 330
"О введении красноармейской книжки в военное время в тылу и на фронте". Фактически, с началом войны красноармейцы и младшие командиры оказались на фронте без документов, удостоверяющих их личность. Данный факт был использован противником  в шпионско - диверсионных целях. В целях наведения должного порядка по учету личного состава, на основании Приказа №330 во всех частях и учреждениях Красной Армии как в тылу, так и на фронте красноармейскую книжку с фотографией. Согласно приказа, независимо от красноармейских книжек,  в ротах, эскадронах, батареях и командах требовалось наладить ведение именных списков по учету личного состава и суммарные арматурные списки по учету военного имущества, выдаваемого красноармейцам и младшим командирам в индивидуальное пользование.

    Таким образом, красноармейская книжка стала единственным документом, удостоверяющим личность красноармейца и младшего командира. При этом, следует отметить, что красноармейские книжки выдавались красноармейцам и младшим командирам с момента зачисления их в часть. Можно предположить, что в частях появились штатные фотографы, которые помимо фотографий для документов могли фотографировать бойцов на память родственникам. Возможно, кто-то из потомков фотографов или военных фотокорреспондентов до сих пор хранит негативы военных лет. Например, несколько лет тому назад житель Липецка Алексей Нарциссов любезно передал мне несколько десятков фотографий военной поры армейского о фотокорреспондента Ивана Александровича Нарциссова.

    Красноармейские книжки выдавались строго по спискам, под личные расписки красноармейцев и младших командиров, которые должны были иметь книжку постоянно при себе. Однако, при увольнении из Красной Армии, красноармейские книжки сдавались через командиров подразделений в штаб части для последующего уничтожения. Взамен красноармейских книжек увольняемым выдавались военные билеты.

   В 1942 году вопросам организации учета безвозвратных потерь уделялась самое пристальное внимание. Так, 14 января 1942 года Заместитель Народного комиссара обороны СССР генерал-лейтенант интендантской службы ХРУЛЕВ издал Приказ №10 "Об изменении порядка высылки извещений семьям о гибели или пропаже без вести лиц, среднего, старшего и высшего начсостава и сверхсрочнослужащих". Фактически Приказ №10 внес дополнение в приказ НКО №138 от 05 марта 1941 года в части, касающейся порядок высылки извещений семьям о гибели или пропаже без вести. Например, согласно приказа, если воинской части адрес родственников погибшего или пропавшего без вести известен, извещение высылать непосредственно в адрес семьи, а копию извещения — райвоенкому по месту ее жительства. В случае, если адрес родственников не известен, извещение направлять Главному управлению кадров НКО для отправки соответствующему райвоенкому. В свою очередь, райвоенкомам предписывалось по получению извещения немедленно оповещать семьи о гибели или пропаже без вести, а также принимать необходимые меры к оформлению документов, необходимых для назначений пенсий, с прекращением выплат семьям по аттестатам.

    Таким образом, некоторая часть документов о потерях могла сохраниться в архивах военкоматов. Но, здесь следует заметить, в конце 40-начале 50-х годов значительная часть документов, хранящихся в военкоматах была уничтожена за ненадобностью.

      В апреле 1942 года Заместителем Народного комиссара обороны армейским комиссаром 1 ранга Е. ЩАДЕНКО был издан Приказ № 0270 от 12.04.1942 года "О персональном учете безвозвратных потерь на фронтах". Это было вызвано большим количеством запросов граждан, справляющихся о судьбе своих близких родственников на фронтах.  В приказе указывалось, что многие войсковые части не посылают родственникам погибших установленных извещений, а штабы соединений не высылают своевременно в Центр именных списков погибших. В следствие этого затягивается вопрос  назначения пенсий семьям погибших. Кроме того, в приказе отмечалось, что в результате несвоевременного и неполного представления войсковыми частями списков о потерях возникает значительное несоответствие между данными численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины. В целях наведения должного порядка в вопросе учета потерь приказывалось - Командирам полков и других отдельных частей в 15-дневный срок выслать извещения родственникам и в районные военные комиссариаты о всех убитых и умерших, о которых извещения до сих пор не посланы. В дальнейшем посылать: извещения об убитых и умерших — как только отдан приказ об исключении из списков части, а о без вести пропавших и попавших в плен — по истечение одного месяца со дня исключения из списков части. Кроме того, вносилось изменение ст. 12 Положения о персональном учете потерь приказа № 138 от 05.03.1941 года -  именные списки безвозвратных потерь (убитые, умершие, без вести пропавшие и попавшие в плен) представляются штабами полков в штабы дивизий каждые 5 дней и прикладываются к донесению штаба полка о потерях  по форме № 8 “Табели донесений”.

     В результате предпринятых мер уже к середине  1942 года количество пропавших без вести становится значительно меньшим, а ведению учёта безвозвратных потерь уделяется большое внимание.  Например, в процессе поисков информации о красноармейце Переславцеве Григории Андреевиче, бойце 922 стрелкового полка 250 стрелковой дивизии 30 Армии Западного фронта в ОБД-Мемориал я отыскал уникальные документы - Именные списки безвозвратных потерь личного состава частей 250 стрелковой дивизии за период с 23 июля 1941 года по 01 января 1942 года. Списки были сформированы 26 августа 1943 года на 147 листах и подписаны начальником штаба дивизии подполковником Вязниковцевым. Фактически, на основе чудом сохранившихся списков потерь 1941 года, подполковник Вязниковцев в августе 1943 года восстановил и сформировал именной список потерь дивизии. В настоящее время списки легли в основу обощенного Списка Памяти 922 стрелкового полка и размещены на сайте- www.922polk.ucoz.ru

    В результате всех действий,  направленных на налаживание и совершенствование порядка учета безвозвратных потерь в РККА, в том числе и с введение Красноармейской книжки в рамках Приказа НКО №330,  в ноябре 1942 года Заместителем Народного комиссара обороны СССР генерал-лейтенантом интендантской службы А. ХРУЛЕВЫМ был издан Приказ № 376 от 17.11.1942 года "О снятии медальонов со снабжения Красной Армии". 
    Таким образом, надобность в дублировании сведений, указанных в Красноармейской книжке и в  медальоне отпадает  и медальоны с пергаментными вкладышами со снабжения Красной Армии были сняты.

   И все же, следует заметить, что потери 1941-42 года были огромными и поиск сведений о судьбе того или иного бойца или командира Красной Армии требуют значительных временных затрат, а порою и соответствующих финансовых ресурсов. Тем не менее, поиски продолжаются и с каждым запросом родственников в меру сил и возможностей мы приоткрывает еще одну малоизвестную страничку истории нашей Родины. И если удается помочь отыскать скупые сведения об отце, деде или прадеде, удается установить место захоронения - мы радуемся вместе с родственниками. Одним "безымянным" солдатом стало меньше, а значит мы "приблизили" нашу Победу!  Ведь еще А. Суворов сказал, что война не окончена, пока не похоронен последний солдат...

                                                                                                       Михаил Переславцев.

Категория: Воспоминания | Добавил: Kazancev (11.03.2015)
Просмотров: 899 | Рейтинг: 5.0/2
Всего комментариев: 0